Ивонна Долан присоединилась к группе Милуоки (Стив де Шейзер и Инсу Ким Берг) в начале 1980-х годов.
Сооснователь Solution Focused Brief Therapy Associaton (США), долгое время являлась ее Президентом (эта статья написана для сайта SFBTA в 2008 году).
Недавно Ивонна любезно разрешила нам сделать перевод и опубликовать эту статью.
Thank you, Yvonne!
Ивонна Долан, 30 июня 2008
Хочу поблагодарить всех моих коллег из группы основателей Ассоциации SFBTA за предоставленную возможность опубликовать этот материал. Думаю что лучше начать с ответов на некоторые вопросы про историю моего взаимодействия и опыт в краткосрочной ориентированной на решение терапии, а также попросить вас (дорогие читатели!) присылать мне и ваши ответы на поставленные в начале статьи вопросы. В следующих статьях я буду делиться и вашими ответами — вы можете направлять их мне по электронной почте. В зависимости от условий, где вы обучались SFBT, вы можете знать, но можете и не знать того, что Стив де Шейзер был отличным поваром. Не только ради развлечения, но и для того чтобы заранее поблагодарить вас за ваши ответы, я включила личный кулинарный рецепт Стива де Шейзера «Спагетти по-сицилиански» в конце этой статьи.
Вопросы:
- У кого вы учились подходу SFBT, чем тогда занимались и что привлекло вас в подходе?
- Как подход SFBT повлиял на вашу работу с клиентами, коллегами, на личную жизнь?
- С вашей точки зрения, какие аспекты SFBT привносят наибольший вклад в эффективность метода в терапии, супервизии, в организацию работы?
Итак, ответы Ивонны Долан
У кого вы учились подходу SFBT, чем тогда занимались и что привлекло вас в подходе?
Впервые я узнала о Центре краткосрочной терапии (BFTC) в Милуоки и о подходе, который позже стал известен как Ориентированная на решение краткосрочная терапия, в начале 1980-х. Тогда я работала в центре «Убежище» для неблагополучных и бездомных подростков в Новом Орлеане. Мы получали финансирование от церковных общин и благотворительных обществ и денег хватало только на то, чтобы обеспечить проживание, питание и консультирование одного ребёнка на протяжении 3 недель. Поэтому нам был остро необходим такой краткосрочный подход терапии, который бы позволил помочь этим детям в ограниченное время. В то время считалось, что краткосрочная терапия подходит только для «незначительных» проблем, но никак не для серьезных тем, таких как сексуальное насилие, физическое насилие, травматическое расстройство, потеря.
Многие из детей, с которыми я работала, перенесли сексуальное насилие, большинство были эмоционально травмированы, от них отказывались родители, унижали. В большинстве случаев родители отсутствовали — один или оба, они могли быть в тюрьме, или употребляли тяжелые наркотики и алкоголь, или страдали серьезными психическими расстройствами. Я имела подготовку в области стратегической, а также эриксоновской психотерапии, и мне было крайне интересно наблюдать за развитием краткосрочной терапии. Я стала читать статьи Стива де Шейзера и его бюллетень «Подземная железная дорога» (The Underground Railway). То, что я читала, было удивительно и давало надежду, что я МОГУ помочь этим детям, по крайней мере в определённых рамках, которые были заданы ограниченными финансовыми ресурсами нашей социальной программы.
В 1983 я позвонила в Центр краткосрочной терапии (BFTC) в Милуоки, чтобы договориться о поездке туда. Тем же летом я отправилась в Центр и провела там несколько дней, за зеркалом, наблюдая за терапевтическими сессиями вместе с Чарли Джонсоном, моим тогдашним партнёром. Жили мы в гостевой комнате у Инсу и Стива, каждый вечер собирались вместе, говорили о краткосрочной терапии, обсуждали сессии которые мы наблюдали днем. Я была увлечена тем, что видела и задавала Инсу и Стиву вопрос за вопросом.
Я отчётливо помню, как Стив говорил о том, что «Как?» — это гораздо более важный вопрос, чем «Почему?», помню его обширные познания философии, особенно в области формальной логики, знание работ Деррида, Фуко, Витгенштейна, Канта, как он представлял этих мыслителей в тесной связи с практикой психотерапии. Мой визит продолжался неделю и к его завершению мы все стали друзьями.
Инсу была очень гостеприимна и добра, она обладала отличным чувством юмора. На стене в комнате наблюдателей она развесила бумажки, написанные от руки, с примерами самых необычных жалоб клиентов Центра за несколько лет. Как правило в этих описаниях отсутствовала логика, но проявлялась живая красочная картина видения проблемы глазами клиента. Сложно было удержаться от улыбки, читая их, при этом возникало сопереживание клиенту. Даже сейчас, спустя 30 лет, я помню одно из них: «У моей мамы завязочки на фартуке — длиной в 300 миль».
Инсу была очень увлечена работой, и продолжала говорить о Центре даже за ужином, после своего длинного (как обычно) рабочего дня. В то время я заметила, что она во все дни, кроме воскресений, уходит из дома за час до того, как кто-то проснулся, и проводит час в BFTC, пересматривая записи сессий, пока там еще никого нет. Стив тоже рано вставал, но не так как Инсу (и только через 15 лет я сама буду вставать раньше них, чтобы угостить их кофе).
Ева Липчик в то время тесно работала с Инсу и Стивом, и я поулчала большое удовольствие, наблюдая ее сессии. Она была (и до сих пор есть, без сомнений), прекрасным терапевтом. Я помню, как была впечатлена ее интеллектом, очень теплым и бережным обращением с клиентами и коллегами, очень четким использованием речи, слов во время сессий.
В те дни в BFTC много времени уделялось терапии. Часто две или более сессий проходили одновременно, и за каждой наблюдали члены команды. Для меня наблюдение из-за зеркального стекла в BFTC стало бесценным опытом — я почувствовала, что возвращаюсь к истинному культуре терапии, которая соответствует моим глубинным убеждениям о терапевтическом изменении, о значимости проявления уважения и эмпатии и к клиентам и к коллегам, о необходимости приспособить подход под запрос клиента, а не наоборот.
Я была ошеломлена, когда на второй день нашего визита Инсу твердо сказала, что период наблюдения для нас закончен, и теперь от нас ожидают, что мы станем активными членами команды. Мы очень старались и, наверное, Стив и Инсу подумали, что мы справляемся. Они пригласили нас приезжать в BFTC тогда, когда нам будет удобно, а также предложили, что сами приедут к нам в Денвер и будут так же наблюдать из-за зеркала — мы уже были намерены создать там команду краткосрочной терапии.
Мы вернулись домой и начали собирать команду [1], основываясь на том, что увидели в BFTC за эту неделю. Стив и Инсу часто навещали нас в Денвере и наши отношения стали еще ближе. Они приезжали несколько раз в год и всегда проводили по крайней мере полдня за стеклом с нашей командой. Наша команда называлась (и называется) «Группа решения» [2]. По традиции, которая продолжалась до их смерти, мы обсуждали подход во время ежедневных прогулок, когда ели вместе, пока мы с Стивом помогали друг другу по готовке, пока Инсу и я мыли посуду. Стив и я часто переписывались, однако самые длинные письма были про кулинарию, нежели про терапию.
Хотя Стив и Инсу отказывались от гонораров за свои консультации, мы делали все возможное, чтобы отвечать им взаимностью и спонсировали несколько их семинаров. Все это, наряду с посещением BFTC, а позже — совместное с ними ведение тренингов (с 1993 года) дало мне много бесценных навыков для преподавания и понимания развития Ориентированной на решение краткосрочной терапии.
Атмосфера в BFTC в 1980-х годах была особенной, она сильно отличалась от того, что я видела где-либо еще. Помимо Стива, Инсу и Евы, я помню встречи и с другими членами команды, такими как Кейт Ковальски, Мишель Вайнер-Дэвис, Уолли Джинджерич, Гейл Миллер, Элем Наннэли, Джим Крал, и гораздо позже — Ларри Хопвуд, Джейн Пеллер и Джон Уолтерс были также частыми гостями. Я встречала и Скотта Миллера в начале 1990-х годов, как раз перед тем, как он 3 года провел в BFTC.
Шли годы, все больше и больше людей стекались в BFTC со всего света, я встретила много замечательных коллег, некоторые из них — соучредители SFBTA. Оглядываясь назад, я бы сказала, что все, кого я встречала в BFTC, были не только очень умны, но и имели общие цели. Люди, которые появлялись там, как правило, были мотивированы на то, чтобы узнать, какие вопросы терапевта или какое его поведение дает наибольший результат, положительные терапевтические изменения, хотели работать в точном и уважающем клиента стиле, и были страстно вовлечены в обучение, чтобы наилучшим образом вести терапию. Возможно, это было причиной тому, что они были готовы выполнять тяжелую работу, участвовать в изучении такого тонкого и требующего дисциплины подхода, как SFBT. (Как ни странно, я никогда не встречала в BFTC никого, кто бы говорил, что главной целью является сокращение продолжительности терапии. Хотя для страховых компаний краткосрочность — преимущество, но для большинства практикующих SF-терапевтов, которых я знаю, краткость лечения, как правило, рассматривается как интересный эффект подхода, но не как самоцель).
Отношения между членами команды на стадии моего знакомства с ними (1983 или около того) были, на мой взгляд, уважительными, равными, дружелюбными и неформальными. Обсуждения, которые проходили в BFTC казались довольно необычными, совсем не похожими на то, что я наблюдала среди сотрудников других клиник психического здоровья или социальных служб в то время.
Темы могли варьироваться от прямых обсуждений сессий, которые за неделю понаблюдали члены команды, до споров о значимости философии, лингвистики, стратегической терапии, или теории Бейтсона; от разговоров о текущей работе с клиентами до сравнения достоинств различных моделей научно-исследовательских проектов; от обсуждений культуры, социологии и до терапевтической релевантности антропологии и социальных ритуалов. Атмосфера между членами команды казалась чрезвычайно непредвзятой, люди умели быть порой даже игривыми, несмотря на интеллектуальную строгость обсуждений и напряженность работы с такой большой и разнообразной клиентурой.
Например я помню «чили-соревнование» мужской части коллектива BFTC, организованное Стивом (дегустация проходила вслепую). Я помню, как увидела целую коробку импортной солодки в комнате наблюдателей -мне сказали, что Стив де Шейзер, Уолли Джинджерич и Мишель Вейнер-Дэвис имеют особую привязанность к импортной солодке. Члены команды часто прогуливались вместе, обсуждая идеи, часто не забывая про пиццу и пиво.
Наиболее существенным мне показалось то, что все участники команды BFTC в то время обладали общим искренним интересом — выяснить, что же думают другие участники, и этот интерес относился и к клиентам, чьи взгляды также изучались с большим уважением. Считалось, что клиенты обладают подлинным опытом и знаниями об их собственной жизни и о том, что поможет им решить проблемы, которые их привели в Центр. Я помню, как говорила тогда, что BFTC был «территорией свободной от «Я» и, оглядываясь назад, я считаю, что это было в значительной степени правдой.
BFTC по сути был городской поликлиникой, и там появлялись очень разные клиенты, в том числе бездомные героиновые наркоманы, хронические алкоголики, психически тяжело больные люди, неблагополучные семьи, которые ранее уже обращались во все местные социальные службы, люди с высшим образованием, которые стремились найти решения относительно их карьеры; пары с семейным насилием; дети с проблемами в школе; родители детей с проблемами типа энуреза, умственной отсталостью и другие. В Центре работа велась с тем, кто пришел, они не просили приходить всей семье или, например, паре супругов. Это считалось довольно необычным, даже радикальным в то время.
Как подход SFBT повлиял на вашу работу с клиентами, коллегами, на личную жизнь?
Клиенты, которые побывали и в других подходах терапии (особенно те, кто направлен на терапию принудительно), часто признаются мне, что им важно отсутствие прямых указаний от терапевта, то, что их точка зрения выслушана, а практические задания помогают им определить, что необходимо для достижения результата. Вот и на прошлой неделе один из моих клиентов сказал: «Я очень высоко оцениваю то, что вы не пытались дать мне совет!»
Моя история собственной жизни включает и эпизоды сексуального насилия, повторяющегося физического и эмоционального насилия, ранней потери родителя в детстве, эпизоды избирательного мутизма в начальной школе. Если бы я подвергалась исключительно влиянию психодинамического подхода и не имела бы доступа к коллаборативному и дающему надежду подходу SFBT, то было бы затруднительно воспринимать себя иначе чем коллекцию изнурительных симптомов, которые могут появиться в любое время как результат печального раннего опыта. Довольно печальное зрелище, по меньшей мере! Я бы, наверное, думала о себе как о «товаре с изъяном» и не чувствовала бы особой надежды на лучшее, на такое удовлетворение и удовольствие, которое приносит мне моя жизнь уже на протяжении многих лет. Глядя на мою жизнь с этой точки зрения, SFBT предоставила мне возможность стать самостоятельной личностью, основанной не столько на болезненных переживаниях, сколько на хороших, заветных стремлениях, целях и мечтах. Для меня это бесценно и я никогда не перестаю быть благодарной за такое новое качество жизни.
С вашей точки зрения, какие аспекты SFBT привносят наибольший вклад в эффективность метода в терапии, супервизии, в организацию работы?
Я уверена, что есть много факторов, некоторые из них, вероятно, еще не открыты. В хорошем варианте исполнения, подход SFBT использует язык с такой точностью и осмотрительностью, что он становится в высшей степени персонализированным, отвечающим специфично именно этому клиенту. Ответы терапевта тщательно откалиброваны так, чтобы последовательно общаться с клиентом, задавая вопросы, которые однозначно подтверждают, что клиента слушают с большим усердием, концентрацией и заботой, что его идеи рассматриваются максимально вдумчиво, уважительно и благодарно.
Вот как все это началось для меня, и вот почему я продолжаю ценить Solution Focused подход как один из наиболее эффективных способов проводить хорошую терапию.
Пожалуйста, пишите нам и рассказывайте про себя!
Желаю Вам прекрасных летних дней, и многих чудес!
PS: А вот и рецепт, который я обещала:
Соус для спагетти по-сицилийски от Стива де Шейзера
Подавать с спагетти (паста).
Рассчитано на 4 порции.
Ингредиенты:
1,5 — 2 кг свежих помидоров (порубить), или пара банок нарезанных кубиками помидоров
6 зубчиков чеснока, очистить и нарезать
3 столовые ложки каперсов, слить и промыть
2 маленьких коробочки изюма
1 пакетик миндаля (порезать дольками, или в стружке)
1 чайная ложка перца хлопьями (корейский красный)
2 столовые ложки свежего базилика
1,5 кг куриных бедер (например, 8 штук)
Приготовление:
1. В сковородке или сотейнике нагрейте оливковое масло, 2 минуты
2. Поджарить чеснок, на малом огне, 2 минуты
3. Увеличить огонь до среднего, добавить помидоры, 10 мин
4. Добавьте оставшиеся ингредиенты, кроме трав, 20 мин
5. Добавить базилик, свести к низкой температуре
6. В большой сковороде нагрейте оливковое масло, 1 минута
7. Добавьте 4 бедра, кожей вниз — на 5 минут, перевернуть и обжарить до 5 минут, перевернуть и обжарить 3 мин, перевернуть и обжарить 3 мин. Обсушить бумажным полотенцем. Когда остынет — удалить кожу.
8. Повторите шаг 7 с оставшимися бедрами.
9. Добавить соус и тушить 20 минут.
[1] Чарли Джонсон и я развелись в 2001, тогда же я переехала в Чикаго. Денверская «Группа решения» продолжает работу, и Джонсон также работает с ними.
[2] С тех пор как я уехала из Денвера, я поддерживаю отношения с http://www.solutionfocused.net Институтом SFBT на северо-западе Индианы недалеко от Чикаго.